Сегодня мир переживает очередную революцию - революцию социальных данных. В самом широком смысле понятие «социальные данные» относится к той личной информации, которую выкладывают и которой делятся в интернете пользователи Сети.
Я, например, выкладываю информацию о себе на своем сайте, и при желании каждый может зайти на него и поинтересоваться, где я нахожусь в данный момент, чем занимаюсь, куда двигаюсь и даже на каком месте буду сидеть в самолете, направляясь из Франкфурта в Москву. Вот что подразумевается под обменом социальными данными.
Впрочем, у этого понятия существует и более узкий аспект - это так называемый социальный граф - система связей между теми, кто размещает социальные данные, и теми, кто ими пользуется.
Оба этих понятия знаменуют собой поистине революционные перемены, которые произошли в нашей жизни.
Посмотрите, как изменились, скажем, покупательские привычки. По моим оценкам, не меньше миллиарда покупателей сегодня делают свой выбор, основываясь не на информации компании-производителя или поставщика, а на отзывах, которыми делятся между собой пользователи Сети. И не важно, приобретает ли этот человек книгу или, скажем, сушку для волос.
Глубинные перемены произошли и в восприятии информации в целом. В качестве примера я мог бы привести такой проект, как Wikipedia, без преувеличения глобальный информационный ресурс, доступный миллиардам пользователей и созданный при их широком участии. Итак, минимум миллиард людей на нашей планете стали по-новому относиться и пользоваться информацией.
И, наконец, минимум миллиард человек изменили свое восприятие себя самих - и тоже благодаря новой среде взаимодействия с окружающим миром, которая строится на обмене социальными данными.
Итак, если по меньшей мере для миллиарда человек их повседневная жизнь радикальным образом изменилась, я думаю, у нас есть все основания, чтобы называть такие перемены революционными.
Конечно, в такой ситуации у многих возникает ощущение, что, размещая информацию о себе в широком доступе, они таким образом становятся потенциальными объектами для контроля. Собственно, этой проблеме я посвятил свою новую книгу Data for the People - «Информация - людям», в которой предлагаю несколько решений, позволяющих сделать так, чтобы существующее равновесие сил между частными пользователями и организациями не смещалось бы в пользу последних.
У частного пользователя нет возможности и инструментов для анализа данных. Более того, мы и не располагаем базами данных, какие имеются у таких компаний, как, скажем, Amazon или Google.
Я попытался проанализировать, что должен получать индивидуальный пользователь - тот же пациент, или студент, или гражданин - в обмен на то, что он делится с компанией своей личной информацией, своими частными данными. В результате такого взаимодействия должны выигрывать не только организации, получающие информацию от индивидуального пользователя, но и сам пользователь.
Посудите сами. Представим, что человек садится в такси и на вопрос водителя, куда ехать, отвечает, что это не его - водителя - дело. В такой ситуации взаимодействие таксиста и пассажира вряд ли окажется успешным.
Конечно, пользователей не может не беспокоить то, как и в каких целях могут использоваться их личные данные. И мне представляется, что есть способы успокоить таких пользователей.
Один из них - полная прозрачность. Ведь страхи и сомнения возникают от неясности. Человек должен четко знать, зачем компания просит у него эту информацию. Ему будет спокойнее, если компания предоставит ему возможность сравнивать его данные с данными других пользователей. Иными словами, в преимущественном положении оказываются те компании, которые налаживают со своими клиентами четкое и прозрачное взаимодействие, в том числе и в области работы с их персональными данными. С такими организациями люди будут легче делиться информацией о себе.
Исключительно важно, чтобы пользователи - клиенты и граждане - имели возможность инспектировать работу организаций, занимающихся обработкой социальных данных. Понятно, что рядовой пользователь не владеет ни навыками, ни инструментами для реализации этой задачи или для оценки рисков, или степени надежности хранения их данных. Но ведь и для инспекции, скажем, атомных электростанций привлекают не широкую общественность, а экспертов, компании, специализирующиеся на проведении такого рода проверок. И это очень важно.
Я убежден, что соблюдение этих двух принципов прозрачности, на которые пользователи имеют полное право, снимут озабоченность у тех, кого этот вопрос беспокоит.
Большинство же из нас продолжает общаться, обмениваться данными, менять свои привычки, менять свою жизнь и - изменять мир. Революция социальных данных продолжается.
Проблемы, с которыми в данный момент сталкивается мировая экономика, являются производными друг от друга, и решить их невозможно в одиночку даже самым сильным экономикам планеты.
Глобальный долг, хрупкий мировой спрос, замедление темпов роста в Китае и низкие темпы роста в Европе действительно создают угрозу для устойчивого мирового экономического развития. Годы количественного смягчения в США и продолжающееся стимулирование экономики за счет мягкой кредитно-денежной политики в Европейском союзе и Японии привели к тому, что на балансах соответствующих ЦБ накопилось большое количество активов, что в свою очередь создает риски дисбалансов в экономике для каждого обозначенного региона. Именно поэтому, учитывая все эти негативные факторы, многие эксперты говорят о будущих низких темпах роста мировой экономики и большом количестве рисков, а Международный валютный фонд в третий раз за год пересматривает свой прогноз по мировому ВВП в сторону понижения с 3,6 до 3,4% в 2016 году.
Промышленная революция
Мир страдает как от многолетних, ставших уже структурными проблем, так и сталкивается с абсолютно новыми вызовами.
Мировая экономика в данный момент переживает период необратимой трансформации. Связано это с тем, что мир сейчас стоит на пороге очередной промышленной революции, которая сотрет привычные технологические границы, реформирует устоявшиеся технологические и производственные цепочки. Новая промышленная революция будет характеризоваться слиянием технологий и стиранием границ между цифровой, производственной и биологической сферами. Все больше будет набирать обороты цифровизация различных сфер жизнедеятельности, что найдет свое отражение в появлении «умных» городов, снижении роли посредников в экономике, возрастании конкуренции между цифровыми платформами и классическим банкингом и т.д. Возникнет абсолютно новый тип промышленного производства, который будет основываться на так называемых больших данных и соответствующей аналитике, полной автоматизации производства, технологиях дополненной реальности, интернете вещей и многом другом.
Уже сейчас есть множество ярких примеров, которые показывают, какими будут реалии экономики в эпоху четвертой промышленной революции. Например, появление финансово-технологических платформ вроде криптовалюты Bitcoin, технологии Blockchain и пр. полностью переформатирует мир финансов, снижая транзакционные издержки между заимодателем и заемщиком. Привлекательность бизнес-моделей финансово-технологических стартапов приводит к тому, что их оценочная стоимость зачастую оказывается выше капитализации традиционных инвестиционно-банковских групп. К примеру, капитализация PayPal, торгующейся на NASDAQ, составляет свыше $44 млрд, в то время как традиционный лидер мирового инвестиционного банкинга Дойче Банк стоит около $21 млрд.
Альтернативная энергетика
Неизбежным следствием четвертой промышленной революции становится мощное развитие альтернативной энергетики. Время дорогой нефти было временем выгодных инвестиций в «зеленую» энергетику, в новые технологии выработки, сохранения и передачи энергии. В результате альтернативная энергетика получила мощный импульс к развитию и сейчас гармонично вписывается в ландшафт новых реалий.
С другой стороны, развитие альтернативной энергетики происходит на фоне полномасштабного кризиса нефтедобывающих компаний по всему миру. Из-за драматического падения цен на нефть нефтегазовые компании вынуждены сокращать персонал и расходы на освоение новых месторождений. Это, в свою очередь, зачастую приводит к структурным изменениям на уровне экономик целых стран, например Саудовская Аравия обсуждает идею приватизации части нефтяного гиганта Saudi Aramco.
Четвертая промышленная революция открывает перед мировой экономикой широчайшие возможности роста, но и одновременно ставит абсолютно новые вызовы. Развитие технологий и новых производственных схем ломает существующие экономические структуры, компании вынуждены подстраиваться под изменяющиеся запросы потребителя, но при этом возникает парадокс, когда экономика может расти, а безработица при этом увеличиваться за счет новых интеллектуальных систем, заменяющих трудоспособное население. Так, по оценкам аналитиков, автоматизация производства в одной лишь Германии может привести к сокращению до 610 тыс. рабочих мест в среднесрочной перспективе. Экономика, основанная на новых реалиях, нуждается все больше в высококвалифицированных специалистах, создающих новые технологии, и все меньше в низкоквалифицированных рабочих. Подобная тенденция усиливается со временем, распространяя свое влияние не только на отрасли хозяйства тех или иных стран, но и на целые макрорегионы.
Конкуренция жесткая и глобальная
Одним из следствий «промышленной революции 4.0» и структурных проблем в мировой экономике становится обострение конкуренции на геоэкономическом уровне. Косвенно это подтверждает тезис, что в современных реалиях «бизнес руководит политикой».
Конкуренция в мире способствует появлению новых, альтернативных друг другу интеграционных и инфраструктурных проектов, каждый из которых отличается большим размахом и амбициозностью. Речь идет о Транстихоокеанском партнерстве, Экономическом поясе Нового шелкового пути (one belt — one road) и возможном Трансатлантическом партнерстве. Так, в случае успеха китайской стратегии Нового шелкового пути страны, участвующие в реализации данного проекта совместно с Китаем, смогут получить дополнительные экономические преимущества в виде привлечения финансирования в инфраструктуру на своих территориях, что положительно скажется на их торговых балансах. Вопрос здесь в том, смогут ли эти проекты успешно гармонировать друг с другом и в какой степени они будут взаимодействовать с ЕАЭС.
Старые и новые очаги геополитической напряженности будут способствовать интенсификации миграционных процессов, что уже видно на примере стран Европейского союза. Это, в свою очередь, наложит дополнительные обязательства на экономику Европы, которая и без того находится в сложном положении. Причем последствия подобных миграционных цунами действительно могут приобрести самый негативный оттенок, свидетельством чему являются, например, заявления руководства Австрии о том, что эта страна сталкивается с самым серьезным кризисом со времен окончания Второй мировой войны. Предполагаемый референдум по выходу из ЕС Британии, дискуссии в отношении приостановки действия Шенгенского соглашения и восстановления некоторыми странами пограничного контроля и многое другое — все это в том числе следствия миграционного кризиса, с которым столкнулась Европа.
Странам с развивающимися экономиками необходимо прилагать колоссальные усилия, чтобы не остаться на обочине нового динамичного мира, а встроиться в глобальные цепочки стоимости. Ресурсоориентированным странам необходимо взять курс на переход к экономике знаний и инноваций. В противном случае весьма вероятен сценарий отката к фундаментализму, что станет глобальной проблемой уже новой системы мировой экономики.
Место России
В этих сложных условиях, которые объективно затрагивают абсолютно все страны мира, Россия вынуждена выдерживать дополнительную нагрузку в виде экономических санкций, введенных рядом стран. Несмотря на все сложности, с которыми столкнулась наша экономика, мы видим, что у России есть все необходимое для того, чтобы занять достойное положение в системе новых реалий. Это и развитый человеческий капитал, и обилие природных ресурсов, и выгодное географическое положение, и транзитный потенциал и многое другое. Мы уверены, что в конечном итоге это позволит стать России одним из главных драйверов мирового экономического роста.
Экономика страны постепенно трансформируется и начинает соответствовать новым мировым реалиям. Растут российский несырьевой экспорт и оказание различного рода услуг, что видно по росту портфеля зарубежных проектов таких российских компаний, как «Росатом», «Интер РАО» и пр. Появляются все новые компании, оценочная стоимость которых растет очень быстрыми темпами благодаря привлекательности бизнес-моделей, — «Юлмарт», QIWI и многие другие. Помимо всего прочего, у нашей страны по-прежнему остается возможность приобретать активы во многих технологических компаниях за счет использования средств, размещенных в казначейских облигациях США.
Наша страна не стремится развивать сотрудничество только на одном направлении. Напротив, несмотря ни на что, она стремится выстраивать многовекторную систему взаимоотношений как со странами Востока, так и с европейскими, латиноамериканскими и американскими партнерами. Понимая это, представители бизнес-сообщества и официальные лица разных стран все чаще поднимают вопрос о необходимости отмены взаимных санкций и, более того, готовятся к этому, так как это сулит большие выгоды обеим сторонам.
Глобальные вызовы становятся все более определенными, и поиск ответов на них требует совместных усилий мирового сообщества. Многие эти вопросы найдут свое отражение и логическое развитие в программе Петербургского международного экономического форума. Пришло время, когда новые задачи и новые вызовы требуют абсолютно новых, нестандартных решений.
Любая революция не возникает на ровном месте. Существует явно выраженный и однозначный перечень событий — предпосылок революции.
Ситуация 2017 года и выборов президента 2018 года в целом повторяет события 1914-1917 годов, вылившихся сначала в , а затем Революцию. События февраля-октября 1917 г.,а именно их последовательность, не носят хаотических характер, как многие писали и пишут. Все события логичны, своевременны и современны.
Сравним то, что происходило в 1917 году и сегодня в виде простой и наглядной таблицы.
| Наименование | ||
| Внешнеполитическая ситуация | Тяжелая ситуация на фронте Первой Мировой Войны | НАТО окружило Россию, санкции в действии, мы в изоляции, фактически осуществляется новая холодная война. |
| Внутриполитическая ситуация | Перебои с поставками продовольствия в армию и столицу | После оптимизма тучных 2000-х, упадок 2010-х. Падение реальных доходов населения. Продовольственная безопасность пока обеспечена |
| Информационный кризис | От Императора и Императрицы скрывают и приукрашивают текущую информацию в столице. | Президент России 2017 и 2018 г. несколько отошел от реальности и живет в своем псевдо реальном мире. |
| Кризис управления | Оперативное управление нарушено и саботируется в.т.ч самим Императором, который в стрессе и боится. | Кризис управления. Царя 2017 года перестали бояться. Ручное управление не всегда срабатывает. Но еще нет стресса и паники. |
| Провокаторы | Спровоцированы демонстрации рабочих | После смерти Немцова, новый лидер Навальный работает исключительно в духе большевиков 1917 года. |
| Народные волнения | Неудачные и кровавые попытки усмирить бастущих | Народ хочет стачку. Но пока страх перед полицией выше. Выступления редкие и немногочисленные. |
Случайные события | Император покинул столицу, уехал в ставку фронта – совсем не вовремя | Пока не ошибается царь. Рука на пульсе. |
| Финальная точка | Пока не ошибается царь. Рука на пульсе. |
Вот они, наши Всадники Апокалипсиса…
Как видно из таблицы мы еще не дошли до края. Мы с Вами находимся за 5 минут до революции, осталось всего 2 события до очередной революции, до очередного разрушения страны. Вся подготовка выполнена, осталось осуществиться случайному событию, которое поставит финальную точку и….
Рухнет власть. Неизбежно. В очередной раз.
И хорошо будет, если власть будет оперативно кем-то подобрана и не Керенским как феврале 1917 года, и не большевиками, как в октябре 1917 года. Иначе не избежать нам анархии.
Что же сейчас происходит в нашей стране? Переведем показанную выше таблицу на русский язык.
Страна бродит, бродят мысли о свободе, демократии и революции, многие призывают к активным действиям. Протесты, митинги, манифестации быстро обеспечат стране расширение демократических свобод, но они разрушат, разнесут в пыль даже нынешнюю сомнительную стабильность. Митинги Навального, иных партнеров, напоминают предреволюционную работу большевистских агитаторов.
Опасная игра, которую мы уже проходили.
Необходимо заметить, что нынешний царь не чета царю 1917 года, он гораздо изощрённее и устойчивее, учел опыт предыдущих кризисов. У Царя 2017 года главное – обеспечение стабильности, порядка.
Однако идея стабильности, как основная идея 2000-х годов, в 2010-х годах потеряла свою актуальность. Появились претензии к нынешней власти, народ и бизнес хотят не только стабильности, но и свобод и уверенности в завтрашнем дне. Если люди и бизнес не видят себя в будущем, то они перестают инвестировать в будущее. А это остановка и будущий крах страны.
России сейчас нужна мирная модернизация управленческой системы, потрясения и революция образца 1917 года приведут к новому переделу собственности, хаосу, который мы уже проходили. Нам такое не надо.
При этом власть сейчас делает все, чтобы только мультиплицировать народный негатив, все более и более зажимая свободы и возможность самовыражения. Необходимо всегда оставлять ручек свободы, он пусть и искусственно, но снимает напряжение.
На что же будет похожа революция 21-го века в России? Зададим себе этот вопрос.
Мое мнение, что это будет тотальный коллапс, долгожданное многими разрушение и распад страны на отдельные анклавы. Конец России. Бархатная революция по аналогу Грузии и Украины не наш метод. Только анархия и кровь ждет нас. Прискорбно…
Что же нам надо, какова наша стратегия и цель? И наконец, что делать?
Постараемся ответить на данные вопросы в следующих статьях.
: Самым громким событием 2003 года стал ввод американских войск в Ирак под надуманным поводом об оружии массового поражения (ОМП), которое мог применить режим Саддама Хусейна . ОМП так и не нашли за прошедшие 7 лет оккупации Ирака. Сумеет ли Ирак сохранить свою территориальную целостность после вывода американских войск?Политконсультант Анатолий Вассерман:
Американцы, нападая на Ирак, явно не ставили себе цели сохранить его, в каком бы то ни было виде. Уже в первые месяцы после его оккупации курды выказали явное стремление отделиться, и противостоят этому не американцы, а соседи Ирака, также располагающие немалым числом курдов, желающих создать собственное государство.
Более того, шиитское большинство иракских арабов также не пылает желанием жить в одной стране с суннитским арабским меньшинством, а сами сунниты скорее объединятся с соседними - в основном суннитскими - арабскими государствами, чем рискнут всерьёз бороться с шиитами: по части накала религиозных споров исламский мир всё ещё не выбрался из средневековья. Скорее всего, разрушительные процессы в Ираке довольно скоро дойдут до логического завершения.
Культуролог, преподаватель Свободного университета (Берлин, ФРГ) Лариса Бельцер-Лисюткина:
Это вопрос, на который ни у кого нет обоснованного ответа. Ситуация внутри Ирака для посторонних непрозрачна. Война обострила внутреннюю вражду. Она сделала насилие и оружие привычными. Произошла стабилизация внутреннего террора. В стране нет авторитетных элит, не заметно никакой консолидации по политическим, экономическим или культурно-идеологическим критериям. Страну раздирают непреодолимые противоречия. Не затихают пограничные конфликты с Ираком, обостряется этнический национализм. После вывода американских войск в Ираке может разразиться гражданская война, и на границе с Ираном, возможно, начнутся новые военные действия.
Директор Центра исследований южно-украинского пограничья, кандидат социологических наук, профессор (Херсон, Украина) Владимир Коробов:
Нет, не сумеет. Ирак распадется как минимум, на три части - курдскую, шиитскую и суннитскую.
Политконструктор (Одесса, Украина) Юрий Юрьев:
Как помнится, партия БААС охватывала почти весь арабский мир, так что Ирак может стать основой для создания союза арабских государств, по частям или целиком не только в планах исламистов...
Вообще исламу не хватает единства шиитов, суннитов и ваххабитов, и возможно, что участь "лучшего друга США - Ирака" надоумит арабский мир сохранить не только территориальную целостность Ирака, но и создать иную целостность, всего арабского мира.
Израильский журналист Даниэль Штайсслингер:
Скорее всего, нет. Ибо он нарезан британцами (для трудоустройства своего союзника в качестве короля) без учёта этнорелигиозного фактора. В одно государство затолкали арабов-суннитов, арабов шиитов и курдов. Все три стороны друг друга терпеть не могут. Самый лучший для них выход - разделиться на три страны.
Психолог Юрий Бликов:
Полагаю, сможет. И дело здесь не в возможностях Ирака. До войны, Ирак поставлял на мировой рынок порядка 7% всей реализуемой мировой нефти. Это огромные цифры. Вряд ли сильные мира сего позволят захватить такую нефтедобычу алчным, агрессивным и фанатичным соседям Ирака.
Политолог Дмитрий Бабаев:
Ирак, несомненно, сможет сохранить свою территориальную целостность. Любая попытка изменения границ будет вызывать американских морских пехотинцев вернее, чем 911 - американских полицейских. Другое дело, что после вывода вряд ли сохранится нынешняя иракская власть - и самое интересно, что для сохранения лица американцы должны будут не только признать легитимность перехода, даже если это будет массовая резня, но и признать новых лидеров Ирака, будь это хоть самые махровые ваххабиты. Нам предстоит крайне интересный урок демократической гибкости.
: Год 2004 запомнился Оранжевой революцией на Украине. Плодами народного недовольства умело воспользовались Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко. Но в отличие от своего грузинского коллеги Михаила Саакашвили, они не смогли удержать власть более одного президентского срока. В чем сходство и различия цветных революций начала столетия в разных странах (Сербия, Грузия, Украина)?
Анатолий Вассерман:
Сходство в том, что все цветные бунты организованы одними и теми же американскими инструкторами по одной и той же схеме: власть объявляется недемократичной и свергается методами, эффективными только в демократическом государстве, а на её место ставится власть куда менее демократичная, но несравненно более демагогичная. Различие - в самих странах, подвергнутых американскому раскрашиванию. В частности, на Украине новая власть оказалась столь агрессивна по отношению к русскому большинству (по родному языку - 5/6) населения, что значительная часть этого большинства сумела преодолеть гипноз демагогов и проголосовала более чем убедительно: как и во втором туре президентских выборов 2004 года (не зря же тогда понадобился абсолютно незаконный третий, откровенно продавленный американцами и их польскими подручными), всей мощи фальсификаций на избирательных участках не хватило для имитации победы антигосударственных сил.
В Грузии же власть смогла эффектно разыграть националистическую карту, используя в качестве инструмента давления на общество плоды собственных провалов - отделившиеся ещё в начале 1990-х инонародные республики.
Лариса Бельцер - Лисюткина:
Сходство в том, что все они были эмансипационными движениями с сильным антиколониальным, национальным и политическим импульсом. Очень похожими были и те субъекты, которые стали инициаторами и носителями отделения, а затем и новой элитой образовавшихся независимых государств.
В Западной Европе аналогичные национальные революции произошли в 1848 году. Накопленный в рамках советской империи багаж отсталости не даёт этим странам вписаться в современный демократический контекст.
Различия определялись конкретными географическими, культурными и политическими факторами. Сербия - главный субъект Балканского региона, который иногда образно называют "Больной человек Европы". Истоки "болезни" - в промежуточном положении Балкан между Западом и Востоком. Первая мировая война разгорелась, как известно, из-за выстрелов в Сараево. На Балканах христианство и ислам живут бок о бок, и это соседство не обходится без конфликтов.
Грузия - примерно в той же ситуации, только на Северном Кавказе. Это пограничная зона, разделяющая Советско-православную империю и исламский Восток. Грузия, как и другие страны Северного Кавказа, никогда не разделяла политическую миссию, политические цели и ценности, которые культивировались в России/СССР. Её нахождение в составе России никогда не было добровольным. Избрав себе в качестве новых союзников США, Грузия обрекла себя на конфликт с бывшим имперским патроном - Россией.
Украина - большая славянская страна с богатой историей и внушительным культурным потенциалом. Накануне революции 1917 года Украина переживала культурный ренессанс. У неё был свой Серебряный век, в украинских городах работали учёные, художники, литераторы мирового класса. Возможно, изначально у Украины был шанс мирно провести ХХ век в рамках Великой и Малой Руси, суммируя созидательный потенциал двух славянских стран с православной верой. Но этот вариант оказался нереальным. Революция 1917 года перечеркнула будущее не только России, но и всех народов в составе российской империи. Голодомор обозначил непроходимую пропасть между двумя славянскими народами. В настоящее время Украина и Россия - две очень разные страны. И разница не в пользу России.
Владимир Коробов:
Первое, что на поверхности - различия в национальных характерах. Грузины и сербы ближе друг другу по своей эмоциональности, украинцы - сонный народ, спокойные люди. В силу этих различий ведут себя во время революций по-разному.
При всех различиях областей внутри Грузии, уровень единства, консолидированности Грузии (без Южной Осетии и Абхазии) намного выше, чем у расколотой Украины. Ющенко и Тимошенко сделали ставку на Западную Украину и проиграли Юго-Восточной Украине. Беспрецедентный цивилизационный раскол Украины сильно отличает ее от Грузии и Сербии.
В Грузии Саакашвили применил силу для подавления оппозиции, и ему все сошло с рук, в Украине Кучма или Ющенко побоялись бы применить такую силу - их приказы могли бы и не выполнить. Поэтому те методы подавления, которые применяются на Балканах или в Грузии, на Украине не пройдут, другой дух населения, другие обычаи, здесь грубая сила не имеет такого значения, как на Востоке, своих бить не хотят.
Демократия - это степень возможного, в Грузии, возможно, такое, что у нас на Украине в принципе не пройдет. У нас не было разгона Майдана, не было закрытия, например 5 канала и т.п. Мне кажется, дело не в качестве дорог, лимузинов и вина, мы другие цивилизационно, ментально, другой стиль жизни, поведения. Украина мне нравится больше, чем Грузия и Сербия.
Юрий Юрьев:
Различий мало, технологии были тождественны, и их эффективность базировалась на угрозе Запада изъять авуары чиновничества. Поскольку авуары остались там же - не принципиально, каковы имена чиновников и политиков, важно насколько они зависимы от США и насколько следуют директивам во вред своим странам и европейской политике.
Модератор сайта "Манкурты" Александр Хохулин:
Вы забыли Киргизию. Сходство в наличии действенной внешней "помощи" и одинаковых сценариях "революций". Различия во всем остальном.
Даниэль Штайсслингер:
Сходство - в методике и в отсутствии насилия. Различия - на уровне различий бытовой культуры разных этносов.
Юрий Бликов:
Сходство этих переворотов в том, что все они инспирированы США и проводились при их непосредственном участии. Различие же в том, что в Сербии и Украине не было народа доведенного до крайней степени нищеты, в отличие от Грузии.
Дмитрий Бабаев:
Сходство, несомненно, в сценариях. Все эти революции использовали одни и те же отработанные технологии, и кажутся написанными под копирку. Различия состоят в том, как использовались их результаты.
Победивший лидер революции получал на короткое время огромный кредит народного доверия и фактически диктаторские полномочия. Для того, чтобы этот кредит не израсходовать понапрасну, нужно запускать реформы с видимой и немедленной отдачей, получая, таким образом, положительную обратную связь. В Грузии это удалось, у нас президент оказался слабохарактерным и утонул в мелочах и политических дрязгах, так ни на что и не решившись.
: Год 2005 . В КНР были отменены налоги на крестьян, которые действовали 2600 лет. Какие еще события первой пятилетки 21 века, имеющие влияние на развитие мира Вы бы отметили?
Анатолий Вассерман:
Введение наличного евро, давшее массовому сознанию указание на появление конкурирующей с долларом резервной валюты (профессиональные финансисты стали пользоваться этим инструментом ещё в 1999 году - с появлением безналичного евро).
Владимир Коробов:
Главным событием первой пятилетки, конечно, стали события захвата власти группой Ющенко-Тимошенко 2004-2005гг. Я имею в виду так называемый «третий тур» выборов, организованный с применением силы, шантажа, угроз и незаконного решения верховного суда и все последующие события по узурпации власти в стране.
Обстановка на Украине накалилась, появилось предчувствие гражданской войны. После этих событий Украина стала другой, резко изменилась и моя личная политическая позиция. До этих событий я еще всерьез воспринимал лозунги единства Украины. В 2004-2005 году мои иллюзии рухнули. В то время я часто бывал в Киеве, несколько раз посещал майдан, в том числе и ночью, помню незабываемые впечатления. Не забуду народного депутата, героя Украины, который по телевизору яростно убеждал зрителей, что в киевских подворотнях прячутся орды русских солдат, незаметно прибывших в столицу, готовых убивать киевлян. Этот персонаж убедил меня окончательно: с такими «героями» объединяться ни в коем случае нельзя.
Юрий Юрьев:
К 2005 Россия и Украина показывали рекордные темпы экономического роста и параллельно рос курс евро. Удар США и сателлитов по пространству между Балтикой и Черноморьем уронил не только развитие "славянского мира", но и развитие "европейского мира". Спустя 5 лет это очень хорошо видно по последствиям, но власть имущие "стесняются" это заявлять впрямую, предпочитая винить кризис или предшественников...
И это вот "стеснение" - это тоже событие, как и принадлежность львиной доли экономик "оффшорным фирмам".
По сути США и их сателлиты произвели экономическую войну, осложнив торговые пути и все виды взаимодействия Евразии по направлениям "восток-запад" и "север-юг", а провалившиеся экономики погребли под собой миллионы жизней. Будем надеяться, что это всё не будет забыто на будущее и убытки будут взысканы.
Даниэль Штайсслингер:
Бушевский Patriotic Act. Предпочтение прагматического подхода к безопасности мантрам о свободе личности.
Юрий Бликов:
Начало строительства Большого адронного коллайдера в 2001 году.
Дмитрий Бабаев:
Пятилетка громких терактов и масштабного «закручивания гаек» спецслужбами. Нью-Йорк, Лондон, Беслан и Дубровка. Введение евро. Смерть Иоанна Павла II.
В русском языке нелегитимная смена власти может описываться разными терминами.
Академик Виктор Виноградов в книге «История слов» утверждает, что в русском литературном языке слово «переворот» в значении смены власти стало употребляться с конца XVIII века, когда оно семантически сблизилось с французским словом révolution («обращение, вращение» и одновременно «революция, государственный переворот»). Как пишет ученый, особенно широко оно употреблялось в языке декабристов, которые начали использовать «переворот» как полный синоним «революции». Новое значение слова было отражено в Словаре Академии Российской 1822 года: «Переворот - нечаянная и сильная перемена дел и обстоятельств каких. Переворот французский потряс все основание государства».
Само слово «революция» стало широко употребляться после Великой французской революции 1789 года. Хотя, по некоторым данным, заимствование этого слово произошло еще раньше из польского языка (rewolucja). В частности, оно упоминается в документах известного дипломата петровского времени барона Петра Шафирова.
Слово «бунт» пришло к нам из польского bunt («мятеж, восстание»), которое, в свою очередь, восходит к немецкому Bund («союз»). Впервые оно упоминается в Никоновской летописи XVI века: «Аки в древнии бунтъ».
Другим заимствованным немецким термином стал «путч» (Putsch), происходящий из швейцарского диалекта и означающий «удар», «столкновение». Слово стало использоваться после Цюрихского путча 1839 года, когда крестьянские волнения привели к самороспуску правительства кантона. Однако широкое распространение оно получило только в XX веке. В частности, в историю вошли «пивной путч» в Германии в 1923 году и «августовский путч» в СССР в 1991 году.
Среди близких по значению к «перевороту» можно назвать слова «мятеж», «смута», «восстание». В отношении последнего словарь Брокгауза - Ефрона отмечает, что, хотя восстание «обозначает активное сопротивление установленной власти, учиненное скопом», оно не направлено на ее ниспровержение, а «имеет целью сопротивление ей в лице ее органов в отдельном конкретном случае».
До XIX века широко употреблялось старославянское слово «крамола», упоминавшееся еще в грамотах XIII–XIV веков и определяемое словарем Памвы Берынды (1627) как «розрух, Последним пополнило русскую переворотную лексику слово «майдан». По первому значению это тюркское по происхождению слово обозначает городскую площадь. Однако после событий на майдане Незалежности в Киеве в 2004 и 2014 годах оно все чаще используется как синоним «цветной революции».
Под переворотом обычно понимается резкая смена власти в государстве с нарушением действующих правовых норм и с применением или угрозой применения насилия.
В узком смысле к переворотам относят действия по захвату власти, совершенные группой лиц внутри правящих элит. К примеру, во времена монархий были широко распространены дворцовые перевороты, в ходе которых приближенные свергали монарха. Период российской истории XVIII века между смертью Петра I и восшествием на престол Екатерины II даже вошел в историю как «эпоха дворцовых переворотов». Их более поздним аналогом можно назвать партийные перевороты, связанные с перестановками внутри правящей партийной верхушки. В XX веке наибольшее распространение получили военные перевороты, в ходе которых к власти в стране приходит группа военнослужащих, обычно высокого ранга. Устанавливаемый ими режим обычно называется военной диктатурой. Особенно много военных переворотов было во второй половине века, преимущественно в странах Африки и Латинской Америки.
Более широкое толкование включает также революционные перевороты, в которые вовлечены народные массы. Они нередко заканчиваются сменой политического устройства.
В отдельную категорию выделяют так называемые самоперевороты (self-coup), под которыми понимается узурпация одной ветвью власти (обычно исполнительной) всех полномочий в стране. Иногда в качестве примера такого переворота приводят действия президента Бориса Ельцина по разгону Верховного совета в 1993 году.
Наконец, в последнее время возникают разные гибридные формы переворотов. К примеру, свергнувшие правителя военные передают властные полномочия оппозиции или другим представителям действующей власти, либо военные объясняют свои действия выполнением решения парламента и Верховного суда.
Спецификой XXI века стали «цветные революции» на постсоветском пространстве и «арабская весна» на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в результате которых на волне народных протестов к власти приходит оппозиция. Чаще всего не относят к переворотам случаи смены власти в результате военного вторжения внешних сил (к примеру, операции международной коалиции в Ираке и Афганистане в 2000-х годах).
По оценкам «Ъ», с начала XXI века государственные лидеры 38 раз были отстранены от власти нелегитимным или не совсем легитимным путем.
За последние 45 лет в мире произошло почти две сотни переворотов и революций. Если в 1970–1984 годах происходило в среднем по шесть-семь случаев в год, то в 1985–1999 годах - по четыре, а начиная с 2000 года - в среднем по два в год. Среди нестабильных регионов мира со значительным отрывом лидирует Африка к югу от Сахары, на которую пришлась почти половина всех подобных инцидентов. Переворотная активность в Латинской Америке была на высоком уровне в 1970-х - начале 1980-х годов, но потом сошла на нет. Третье место Азии во многом обеспечил Таиланд, вошедший в топ-5 стран, где перевороты случались чаще всего. За отчетный период их было семь, а с начала 1930-х годов - 19. Кроме того, последние десятилетия отметились расширением географии за счет включения в перечень Океании и стран бывшего СССР.
Как оказалось, в большинстве случаев насильственной смены власти ведущую роль сыграли военные. Помимо этого в переворотах последних десятилетий прослеживается еще несколько тенденций. Нередки случаи, когда лидеры, пришедшие к власти в результате переворота, сами впоследствии повторяют судьбу своих предшественников. Особенно часто так происходит в странах Африки. Также встречаются случаи, когда захватившие власть лидеры уходили и позже возвращались во власть демократическим путем. К примеру, Олусегун Обасанджо, правивший Нигерией в 1970-х годах в качестве военного диктатора, избрался на законных выборах в 1999-м. В 2006 году во власть в Никарагуа вернулся бывший лидер «Сандинистского фронта национального освобождения» Даниэль Ортега.
Многих свергнутых лидеров на родине ждет уголовное преследование. Приговоры могут быть суровыми, вплоть до смертной казни. Пример Египта примечателен тем, что там одновременно идут судебные разбирательства в отношении свергнутого в ходе «арабской весны» Хосни Мубарака и его преемника Мохаммеда Мурси. Впрочем, суды по таким делам зачастую проходят заочно, потому что фигуранты нашли убежище за границей. Как показывает практика, для большинства свергнутых правителей решение покинуть страну сразу после свержения оказывалось не лишней мерой предосторожности.
А вот действующим главам государств уезжать за границу следует как можно реже, потому что их отсутствием могут воспользоваться путчисты. Эта ошибка стоила власти лидеру Мавритании Ульд Тайе, который уехал на похороны саудовского короля, главе ЦАР Анж-Феликсу Патассе, отлучившемуся на саммит африканских государств, и тайскому премьеру Таксину Чинавату, участвовавшему в Генассамблее ООН в Нью-Йорке. Хотя в отношении последнего существуют сомнения: ряд СМИ сообщал, что премьер знал о готовящемся перевороте и отправился в заграничное турне со 114 чемоданами на борту самолета.
Военные часто играют решающую роль в смене власти неконституционным путем. Начиная с 1970 года они возглавили или приняли участие в более 70% всех переворотов.
Чаще всего путчистами становятся наиболее высокопоставленные военные. В частности, в наш рейтинг попали 45 генералов. Самое высокое среди заговорщиков звание носил фельдмаршал Таном Киттикачон, установивший единоличное военное правление в Таиланде в 1971 году.
К подобным авантюрам также склонны военнослужащие среднего и младшего командного состава. Можно вспомнить, к примеру, Муаммара Каддафи, который возглавил военный переворот в Ливии в звании капитана, после чего был повышен до полковника и сохранял это звание до конца жизни. Или полковника Жан-Беделя Бокассу, который захватил власть в ЦАР и вскоре провозгласил себя императором. Хунты «черных полковников» организовывали перевороты в Греции в 1960-х и на Кипре в 1970-х.
За почти полвека в мире произошло два переворота, организованных сержантами. В 1980-м группа из 16 военных во главе с Дези Баутерсе захватили власть в Суринаме. Эти события вошли в историю как «заговор сержантов». В том же году мастер-сержант (Master Sergeant) Самюэль Доу захватил власть в Либерии в результате кровавого переворота, в ходе которого был убит президент Уильям Толберт и казнены члены правительства. Впрочем, сержантом заговорщик оставался недолго - возглавив Совет народного спасения, он произвел себя в генералы.
Авторы-составители справочника: Анна Токарева, Ольга Шкуренко, Максим Ковальский
Фото: Reuters, AP, Ъ, Zuma
Дизайн и верстка: Алексей Дубинин, Антон Жуков, Алексей Шабров, Корней Кронгауз
Выпускающий редактор: Кирилл Урбан, Артем Галустян
